Заговор СинедрионаИисус Христос в жизни / Тень смертная / Заговор СинедрионаСтраница 12
Н. Костомаров. С. 232–233.
Видя, что ученики не обратили внимания на сделанный раньше намек, Христос теперь уже прямо объявил им во всеуслышание: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Как громом поразило их это заявление; страх объял их, и они, каждый чувствуя некоторую неуверенность в себе, обращались к Учителю с вопросом: «Не я ли, Господи?» Чтобы не обнаружить пред собратьями своей виновности, Искариот также, нехотя, спросил: «Не я ли, Учитель», и получил в ответ: «Ты сказал». Но этот ясный ответ опять не замечен был апостолами, и Петр, со своею обычною нетерпеливостью, хотел точнее знать, кто именно предатель, и побуждал Иоанна, склонившегося головою к самой груди Спасителя, спросить Его, кто же именно предаст Его. И на это Христос отвечал: «Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам». И затем действительно, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. Это откровение связало ужасом язык Иоанна, и он никому не передал об этом…
А. Лопухин. С. 472.
Тем, что Господь дал Иуде кусок хлеба, Он хотел пробудить в нем раскаяние, но с омраченной душой Искариота произошло совершенно противоположное: «…и после куска того вошел в него сатана».
Архиеп. Аверкий. С. 273.
Так как присутствие Иуды на вечери после этого сделалось невозможным, то Христос, делая последнее обращение к его совести, сказал ему: «Что делаешь, делай скорее».
А. Лопухин. С. 472.
Он последний раз собрался с учениками на трапезу, ибо была у Него в ней сердечная потребность, потребность вкусить вместе с ними, прежде чем умереть. Как всегда Он беззащитен. Да, беззащитен, хотя в одном отношении он мог бы себя защитить. Он мог бы — и это было бы то милосердие, которым мы, люди, стали бы бесконечно восхищаться, — сказать Иуде: не надо, не приходи на эту трапезу, твой взор мучителен для меня. Или же он мог бы попросить одного из учеников (не разглашая, разумеется, своего знания об Иуде) передать Иуде, чтобы тот не приходил. Так нет же! Они собрались все. И тогда он сказал Иуде: «Что делаешь — делай скорее!» Это стон — ну скорее же! Даже наиужаснейшее менее ужасно, чем это «ну скорее же». Стон этот глубоко и медленно перекрывает дыхание: ну скорее же! Так бывает, когда кому-то надо выполнить чудовищную задачу, напряжение его близко к предельному, он чувствует, что силы вот-вот оставят его, «еще немного, и я настолько ослабею, что уже не буду самим собой», и потому-то: ну скорее же! Что делаешь — делай быстрее!
С. Киркегор. С. 214.
Св. Иоанн утверждает, что никто не понял этих слов Господа, в том числе и сам Иоанн, не подозревавший, что предательство совершится в эту же ночь, а все подумали, что Господь делает Иуде распоряжение о покупке всего требуемого к празднику. Вот это еще новое доказательство, что праздник еще не наступил и что, следовательно, Тайная Вечеря была совершена накануне наступления иудейской Пасхи 13 нисана. В самый вечер праздника нельзя было бы ничего купить, нельзя было и нищих найти, чтобы им помочь, ибо тогда все — и богатые, и бедные — не выходили из своих домов, празднуя по закону Пасху.
Архиеп. Аверкий. С. 273.
Бе же нощъ, замечает св. Иоанн, егда изыде; то есть, по времени палестинскому, не ранее 9 часов вечера, и следовательно по окончании вечери пасхальной…
Архиеп. Иннокентий. С. 214.
Иуда был господином своих помыслов, и в его власти было не повиноваться им и не склоняться к сребролюбию, то он, очевидно, сам ослепил свой ум и отказался от собственного спасения…
Иоанн Златоуст. С. 16.
Ворота города и храма обыкновенно запирались вместе с захождением солнца, но, по случаю громадного стечения народа, это правило, для общего удобства, соблюдалось не слишком строго. Ушедши в роковой вечер тайно от своих братьев, Иуда был уверен, что найдет без затруднения доступ в городскую ограду и в присутствие собравшихся старейшин. Ему стоило только обратиться «к начальникам священников дома Господня», которые имели попечение о строениях, и те, донеся о вестнике, привели его лично к священникам и начальникам народным.
Ф. Фаррар. С. 362.
В палату злого совета введен был рыжий, по преданию, иудей, который в своих лукаво сверкающих глазах обнаруживал преступное беспокойство и алчность.
А. Лопухин. С. 469.
Некоторые из них видели уже Иуду на первом собрании. Если он походит на портрет, переданный преданием, то «по плутовскому выражению лица, по мрачным взглядам, по ниспадающим клочками рыжим волосам» членам синедриона нетрудно было заметить человека из Кериота, в особенности презираемого и ненавидимого ими, как последователя Иисусова, единственного иудея между апостолами — галилеянами. Но теперь они замышляли с ним союз на злое дело.
Ф. Фаррар. С. 262–263.
…Диавол отправился к иудеям и обратил