Иоанн Креститель и ИисусТеория происхождения христианства / Иисус до Христа / Иоанн Креститель и ИисусСтраница 9
Теперь мы видим, что все то, что Иисус и говорил, и делал, в основном совпадало с фарисейской традицией, и именно поэтому он учил в синагогах и приглашался на религиозные праздники; и если мы еще раз вспомним, что тенденция евангелий заключается в бичевании фарисеев — общее обозначение для иудейских властей в момент редактирования евангелий, т. е. после разрушения Храма в 70 г. и исчезновения любой другой организованной иудейской власти, — мы можем быть лишь разочарованы недвусмысленным отождествлением Иисуса с иудейской традицией в течение его жизни. Таким образом, не вдаваясь в нюансы юридических споров, распространенных в иудейской общине давным-давно и совершенно независимых от факта, что в самих евангелиях упомянуто существование хороших и плохих книжников, следует еще раз отметить, что упор Иисуса на дух, а не на букву Торы точно соответствовал твердо установленным иудейским идеям, наиболее заслуживающим внимания у пророков. Однако эта пророческая традиция на самом деле столь же стара, как и сама законническая традиция, или даже старше ее; это нечто вроде органичной параллели.
Короче говоря, все случаи, в которых кажется, что Иисус идет дальше обычных представлений своего времени — относительно брака, Субботы, любви к ближнему и т. д., — не являются установлением новой доктрины. Это просто продолжение действия основных принципов в приложении к конкретным случаям в рамках общепринятой Торы.
Несмотря на отражение общей атмосферы конфликта между Иисусом и фарисеями, которых обычно представляют как его архиврагов, евангелия очень неопределенны в оценке степени этой враждебности. Например, у Марка можно обнаружить явные признаки первоначальной приверженности фарисеев Иисусу. То же относится к книжникам. А у Луки проявляются различные степени их дружелюбия к Иисусу (Лк. 7:36, 11:37, 13:31—33, 14:1, 17:20).
Очевидно, что к моменту окончательного редактирования евангелий, когда они в основе своей были враждебны официальному иудейству, в них уже содержались эти противоречивые элементы, идущие от самой ранней традиции. И эта традиция либо не точно раскрывает степень враждебности между Иисусом и популярной иудейской партией, либо эти противоречия пережили согласованное влияние более поздних редакторов. Лука зафиксировал удивительный факт (Лк. 13:31—33): фарисеи фактически дружески предупреждают Иисуса, желая помочь ему скрыться от Ирода.
Этот факт служит достаточно яркой иллюстрацией этой драмы. То, что это противоречит всей структуре евангельской традиции, говорит об очевидной достоверности данного эпизода.
Раз сделан особый упор на эти положения, остается еще один вопрос: еврейские пророки до Иисуса говорили о заключении нового союза с Яхве — союза, который, по мнению пророков, обладал определенной гибкостью, будучи чем-то вроде бесконечно возобновляемого договора с Богом. В Книге Бытия (9:17) говорится о радуге как о знамении союза (завета) между Яхве и «всякою плотью на земле», Ноем и его потомками. Из этой же книги (17:11) мы узнаем, что обряд обрезания является знамением союза между Яхве и потомками Авраама. В Исходе (24:8 и далее) союз между Яхве и народом во главе с Моисеем скреплен кровью после передачи евреям каменных скрижалей с Десятью Заповедями на горе Синай.
В самой пророческой традиции (Иер. 31:31 и далее) делается ссыл-ка на новый союз, который заключил Бог с домами Израиля и Иуды; и этот союз будет длиться значительно дольше, чем договор с евреями, заключенный при их исходе из Египта, поскольку Бог запечатлит свой Закон в сердцах народа, и будут Бог и его народ едины. В этом же духе Малахия (3:1) объявляет о скором пришествии «Ангела завета, Которого вы желаете».
Таким образом, существовала длительная традиция создания договоров между евреями и Богом; эти договоры не отменяли друг друга, но в некотором смысле укрепляли друг друга по известным направлениям. Они вдохнули новые силы и укрепили основной договор между Богом и еврейским народом. Следовательно, не было никаких причин, даже с точки зрения иудейской традиции, чтобы
Иисусу следовало отказать в праве заключить новый договор с Богом. Вопрос заключается в том, сделал ли он это. Самую очевидную поддержку этого предположения можно видеть в словах, приписанных ему Марком: «Сие есть кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая» (Мк. 14:24).
Теперь, даже если считать, что Иисус действительно произнес эти слова, их вряд ли можно оценивать как отмену Торы; самое большее — они соотносятся с обрядом, совершенным при Моисее, и с обновленным кровью договором с Богом. Это, несомненно, подтверждается вышеупомянутым отрывком из Деяний апостолов (2:46, 47), в котором говорится об учениках Иисуса, прилежно молящихся в Храме. Похоже, что ученики гордились своим скрупулезным выполнением установлений Торы, и поэтому не может быть и речи о том, что они поняли слова Иисуса как отмену Торы.