Восстание и распятиеТеория происхождения христианства / Иисус до Христа / Восстание и распятиеСтраница 21
Формулировка крика Иисуса происходила, чтобы быть точным, из 24-го псалма, который завершается на более бодрой ноте. Поэтому некоторые ученые пытались найти объяснение ноты отчаяния в самой фразе, звучащей душераздирающе, а в действительности являющейся чистым намеком мудрецам, сделанным с целью поднять их настрой. Это объяснение придает выкрику Иисуса характер книжной отсылки. Если бы такое было мыслимо, то тогда невозможно объяснить, почему авторы Евангелий от Луки и Иоанна, которые, в конце концов, находясь довольно близко от первоначальной ситуации, не смогли описать ее. Нам ничего не говорит и происхождение этой фразы из псалма. И Иисус, и его самые ранние биографы были вдохновлены древнееврейскими писаниями в целом и, несомненно, псалмами в частности. Таким образом, мы вынуждены рассматривать крик отчаяния Иисуса на кресте по сути как достоверный.
Конечно, автор Евангелия от Луки уже достиг определенного прогресса в превращении финальной сцены в сентиментальную, вложив в уста Иисуса фразу, соответственно сформулированную в виде доверительного обращения к отцу: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23:46), а в четвертом евангелии христологичес-кий процесс зашел так далеко, что крест стал своего рода троном, с которого Иисус объявляет о завершении Божественного Плана (в соответствии со взглядами Иоанна): «[Иисус] сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух» (Ин. 19:30). Но именно эта озабоченность Луки и Иоанна потусторонним миром подтверждает еще более зримо подлинность горького выкрика Иисуса, нашедшего отражение в двух других евангелиях.
А теперь, раз понятно, что Иисус сыграл определенную роль в реальной жизни, которая практически давала римлянам основание для наречения его «Царем Иудейским», становится очевидной необходимость радикальной переоценки значения мятежного движения в чисто светском духе. Примечательно, что спустя длительное время после казни Иисуса все еще действовало полицейское предписание, выданное Веспасианом против «давидидов». Двое двоюродных племянников Иисуса (сыновья его брата Иуды) были осуждены властями Палестины и приведены на суд, проводившийся самим императором Домицианом, вторым сыном Веспасиана.
«Теперь из семьи Господа там все еще оставались в живых внуки Иуды, его брата, и на них донесли как на членов семьи Давида. Их привели к кесарю Домициану, ибо, как и Ирод, тот боялся пришествия Христа. Он спросил их, были ли они из дома Давидова, и они согласились с этим. Тогда он спросил их, сколько у них имущества, или сколько у них денег, и они сказали, что все, чем они владеют, это 9 тыс. динариев (около 100 долларов) на всех поровну, и они утверждали, что не обладают этим имуществом в деньгах, а такова стоимость 39 плетр (около 25 акров) земли, за которую они платят налоги и живут на ней своей собственной работой. Тогда они показали ему свои руки, в качестве свидетельства тяжести своего труда, а также свое тело и грубую кожу на их руках, изборожденную морщинами от непрестанной работы. Их спросили о Христе и его Царстве, его нраве, о его происхождении и времени появления, и они объяснили, что это не земной мир, а небесный и ангельский, и произойдет это в Конце света, когда он придет во славе, чтобы судить живых и мертвых, и вознаградит каждого человека по делам его. В этом Домициан не осудил их вообще, но, презирая их как простой народ, освободил их и издал декрет о прекращении преследования церкви» (Евсевий. История церкви, 111. 18.4 — 20. 7).
«Давидиды» во время царствования преемника Домициана Тра-яна все еще находились в розыске.
Теперь мы можем рассмотреть вопрос о значении личности Иисуса со светской точки зрения, то есть с точки зрения римлян.
Поскольку римляне едва ли могли беспокоиться по поводу множества судебных разбирательств по делу «активистов» движения Царства Божьего, которых они распинали, ясно, что «суд» над Иисусом — если бы они его совершили — и идентификация его как «Царя Иудейского» были бы естественным способом объяснения казни Иисуса: она знаменовала бы собой крах национального восстания. Следовательно, отчет о преследованиях «давиди-дов» имел разумное объяснение с точки зрения здравого смысла.
С другой стороны, с точки зрения разрастания группы последователей Иисуса, все больше подпадавшей под влияние идей Савла, притязание на царство, провозглашенное в пользу Иисуса как потомка царя Давида и связанное с мессианской программой, было бы бессмысленно, если бы он считался Сыном Божьим и Спасителем мира. Таким образом, совершенно естественной была надпись на кресте, оставшаяся загадкой для христианского учения, дошедшего до настоящего времени. Ее наличие во всех четырех евангелиях, несомненно, означает, что о ней знали повсюду, и, несмотря на ее бессмысленность для новой религии, ее невозможно было опустить.