Восстание и распятиеТеория происхождения христианства / Иисус до Христа / Восстание и распятиеСтраница 9
В результате его портрет Иоанна как абстрактного моралиста изначально подозрителен. В среде, где все ожидали переворота событий, а власти преследовали за подстрекательство к мятежу, вряд ли возможно, чтобы чисто абстрактный проповедник, каким Иосиф попытался представить нам Крестителя, во-первых, мог появиться вообще или чтобы он поставил власти в такое положение, чтобы они не были вне себя от радости от внесения успокоительного компонента в бурлящий поток, который они пытались контролировать. Если бы его отвлеченные проповеди были столь безвредны, как они звучат, несомненно, его бы только приветствовали.
Но Иосиф проговаривается — ведь фраза, которую он произносит об Иоанне, неумышленно характерна. Он говорит, что Иоанн побудил иудеев обратиться к добродетели и справедливости между собой и к набожности перед Богом, призвав их «быть объединенными крещением». Но греческий эквивалент выражения «быть объединенными» безусловно подразумевает ритуал посвящения, который, в свою очередь, влечет за собой какое-то объединение. В этом случае с того момента, как Иосиф, сам того не желая, вынужден сообщить, что Ирод почувствовал необходимость вмешательства, это объединение, очевидно, должно рассматриваться как группа людей, призывающая к мятежу, и что именно влияние Иоанна на людей, как было объяснено, заставило Ирода заключить его в тюрьму и казнить.
Далее, основным фоном деятельности Крестителя должна была стать пустыня, т. е. территория «в стороне». Причина концентрации его учеников вокруг него заключалась в религиозном импульсе, который был приведен выше, а именно — в желании избежать осквернения их среды идолопоклонниками в соответствии с «законом о царской власти» и принять «хорошую жизнь». Существует древняя версия жизни Крестителя, согласно которой он посоветовал своим сторонникам «оставить города». Эта программа, конечно, встревожила бы власти, если бы бегство из городов приняло внушительные масштабы. Это было бы «расколом народа», и власти, естественно, вмешались бы в ход событий, применив силу.
Это обстоятельство вместе с тем фактом, что кажущийся общепринятый призыв к очищению был фактически обрядом посвящения в группу, склонную к мятежу, как неумышленно раскрывает Иосиф, поясняется в следующем отрывке из Евангелия от Луки:
«Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? и сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк. 3:7—14).
Эта речь, которая всегда расценивалась обычно как чистая проповедь общего свойства, как побуждение к доброй жизни, довольно-таки бесцветна и банальна, но она имеет некую значимость, если мы заметим, что слово, которое переводится здесь как «воины», в действительности означает «бойцы», «сражающиеся». Если допустить, что Иоанн не просто призывал какие-то анонимные толпы к лучшей жизни, а реально давал конкретные инструкции о проведении национальной партизанской кампании против ненавистного угнетателя, мы можем понять суть его речи.
Как описывается в приведенном отрывке, «толпы» просили Иоанна о совете, и представляют они, таким образом, массу приверженцев, последовавших за ним «в сторону» от городов, и они были наставляемы им, как искупить свои грехи, т. е. как противостоять идолопоклонникам. Этим также объясняется любопытное включение в состав действующих лиц данной драмы сборщиков налогов — мытарей, выделенных как категория лиц, ищущих совета: слово, переведенное как «сборщики налогов», надо понимать как показатель одобрения налогов в достойном деле. Только сверхпоборы римлян, производимые с исключительно нечистыми намерениями, вызывали ненависть.
Короче говоря, Иоанново крещение было примером того, о чем выше уже было дано разъяснение; для учеников и последователей фанатичных антиримских движений среди иудеев предполагалось, что крещение должно быть ритуалом посвящения в новый Израиль. Вот почему, когда «массы» обратились к нему для крещения и очищения, заявив о своих особых привилегиях как детей Авраама, он особо проигнорировал их старомодный иудейский статус, якобы предоставляющий им какой-то приоритет в Царстве Божьем. Грех служения римским идолопоклонникам довел их до уровня варваров, а крещение Иоанна означало очищение их от главного греха и их закрепление в Новом Израиле. Главное и особое — но не общее — значение этой фразы — «крещение во имя Господа». Иоанн имел в виду признание Бога в качестве истинного и единственного Правителя Мира, и Царя нации, т. е. Мессии, призывая в то же время к отречению от фальшивых богов этого мира. Как сказал Иоанн, согласно труду Иосифа, иудеями мог править только Всемогущий Бог, который послал его.