«Матерь Церковь»Теория происхождения христианства / Христос после Иисуса / «Матерь Церковь»Страница 8
Давайте взглянем на мгновение на ситуацию маленькой группки учеников Иисуса, несомненно ставшей ядром более крупного объединения, что должно было оправдать внимание к ней римских властей.
Хотя, эмоционально говоря, видение Симона-Камня стерло из памяти унижение позорной смерти Иисуса на кресте, все же существовал полный вакуум идей; ведь, в конце концов, Иисус ничего не создал: ни новой веры, ни нового обряда. В результате у его учеников не осталось ничего, кроме иудаизма. Именно видение Симона-Камня должно было дать толчок новой цепи событий. Именно в этот момент произошло слияние простого, прямого факта видения, в которое поверили, и толкования этого факта. Я уже цитировал его толкование Савлом из Тарса: «А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна» (1 Кор. 15:17); оно придало этому слиянию факта и его толкования лапидарную формулировку.
Теперь трансформация скорби оплакивающих Иисуса привела к новой ситуации. Во что бы ни верили Иисус и его ученики раньше, Царство Божье было уже заменено верой в самого Иисуса. Как мы увидим, это была первая из трех стадий в возвеличивании Иисуса — от иудейского мессианства до Господа Вселенной, до божественности.
Главную роль здесь сыграло специфическое истолкование казни Иисуса. Надо было как-то объяснить его позорное распятие. Внутренне и само по себе воскресение было драматическим объяснением. Тот, кто был воскрешен из мертвых и воссел во славе по правую руку от Бога, должен быть отмечен какой-то великой целью. Тогда стало ясно, что он был избран Богом как часть космического плана.
Ближайшие ученики Иисуса все еще верили, во что верил сам Иисус, т. е., в общем, в догмы иудаизма, а именно в то, что Яхве должен был вмешаться в историю, уничтожить языческие власти, вернуть счастье евреям и очистить этот мир. К этому теперь добавилась еще вера, что избранничество Иисуса через его воскресение означало, что Царство Божье будет сопровождать его славное возвращение. Все это укладывалось в рамки основных позиций иудаизма.
Легко проследить стадии этого раннего смещения: «Господи, вос-становляешь Ты царство Израилю?» (Деян. 1:6). Это — простое подтверждение древней веры, которую разделяли все активисты Царства Божьего, в то, что оно вернет счастье евреям. И чуть позже: «Иисуса Назарея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него .» (Деян. 2:22). Это повторяет тему того же автора: Иисус характеризуется одним из идущих в Эммаус как «пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом . А мы надеялись было, что он есть тот, Который должен избавить Израиля .» (Лк. 24:19, 21). Это была не более чем традиционная иудейская идея о пророке, усиленная убежденностью в том, что именно он «должен избавить Израиля». Это древнее воззрение надо было подтвердить видением Симона-Камня, а затем превратить в концепцию о том, что Иисус, начинавший пророком, был специально создан Богом: «Бог соде-лал Господом и Христом Сего Иисуса .» (Деян. 2:36).
Таким образом, вначале не чувствовалось особого различия, ибо был переставлен лишь один элемент. Вера в Царство Божье все еще существовала. Но теперь оно было связано с личностью Иисуса, которому было предназначено великое будущее: божественным решением он должен быть поднят, чтобы воссесть по правую руку от Бога, и, таким образом, гарантировалась действенность его роли как Мессии. В практическом плане это, прежде всего, означало, что первоначальное убеждение в том, что Царство Божье будет установлено, теперь было связано с личностью Иисуса; Царство будет установлено после возвращения Иисуса.
Таким образом, какое-то время вера в Царство Божье сохранялась, его просто связали с другим убеждением. Ранние верующие в видение Симона-Камня (в отличие от предшественников, которые были убеждены в устраивающем их толковании библейских текстов) знали, что Царство Божье должно было наступить тогда же, и это ассоциировалось с неодолимым и очевидным фактом избранности Иисуса, так сказать, в полном виде; верующими в видение это воспринималось как яркое проявление Царства Божьего. Таким образом, провозглашение смерти Иисуса в тесном переплетении с его воскресением быстро предстало для тех, кто поверил в него, как демонстрация конечного и действительно неминуемого триумфа Бога.