Соперники СавлаТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Соперники СавлаСтраница 11
Евангелия и Деяния, несмотря на то что они составлены спустя много лет после смерти Иисуса, содержат в себе ядро историчности всякий раз, когда они проявляют антиязыческие настроения; по-видимому, последние являются подлинными, поскольку идут вразрез с апологетической тенденцией в целом (нашего кардинального критерия).
Отсюда мы видим, что эти антиязыческие настроения, считавшиеся вполне приемлемыми, должны были существовать в первой общине последователей Иисуса и были присущи этой общине в течение многих лет после распятия, т. е. на протяжении жизни нескольких поколений. Неисторичные по своему амплуа, авторы евангелий и Деяний невольно отразили положение, которое должно было преобладать в определенный период времени перед смертью Иисуса, когда бесчисленные экстатические, или так называемые активные, мессианисты были очарованы идеей о Царстве Божьем.
Важность обрезания, с точки зрения последователей Иисуса, была очевидной; конечно, у этого требования был и политический подтекст. Обрезание гарантировало подлинность обращения в иудаизм. Таким образом, категорическое неприятие Савлом обрезания как не имеющего само по себе ни малейшего значения, несомненно, было тем, что непременно должно было его уничтожить и, в конце концов, уничтожило. Именно в этом состояла вся суть обвинения, сделанного Иаковом: Савл «всех иудеев, живущих между язычниками» учил «отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям» (Деян. 21:21).
Следовательно, даже через завесу, созданную предвзятостью Деяний, мы можем почувствовать первоначальное расхождение во мнениях в маленькой подсекции иудейской общины, дифференциацию, последствия которой должны были проявиться только после катаклизма 66— 70 гг. и разгрома евреев, живших в виде обычной общины, обосновавшейся на своей собственной земле. Эта дифференциация едва ли могла осознаваться самими участниками (что вполне характерно для истории!), поскольку все трения по различным деталям или даже принципам, которые могли тогда возникнуть, полностью перекрывались ожиданием грядущего вселенского переворота, которое, в сущности, было одним и тем же для всех «активистов» и экстатических группировок, то есть ожиданием нового вмешательства Бога в историю.
Для маленькой группы иисусистов в Иерусалиме, в центре (хотя и незрелом) для всех энтузиастов, разбросанных по всей диаспоре, это новое вмешательство было простым повторением того, что они ожидали при появлении самого Иисуса — Царства Божьего, устанавливаемого на этот раз через Второе — Славное — пришествие Иисуса. Эта горячая вера в надвигающийся переворот разделялась и грекоязычными евреями диаспоры; различие, которое должно было стать чрезвычайно важным, заключалось для них (на краткий период ожидания) только в том, что было бы вполне естественно — под давлением со стороны языческого окружения — начать трансформировать факт Иисуса в понятие Иисуса, а затем приукрасить его. Исключительно плодотворная деятельность!
Причина, по которой эксцентричность Савла оставалась незамеченной, заключалась в том, что она была относительно незначительной по сравнению с тем ожиданием, которое охватило всю ев-