Система СавлаТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Система СавлаСтраница 15
Очевидно, что Савлова хвала власти (за что бы последняя ни была ответственна) является просто следствием его главного убеждения в том, что мир уже прекращает свое существование, следовательно, верующие должны вести себя внешне благопристойно, будучи в этот короткий период как можно дисциплинированнее. Поскольку верующий уже свободен от этого мира, он может вести себя так, как будто вещи не таковы, какими они являются на самом деле.
На первый взгляд, Савлово одобрение власти выглядит так, как будто оно основывается на понятии «положение обязывает», подробно развитом стоиками спустя многие годы после его смерти, но, несомненно, существовавшем уже при жизни Савла. Например, власть последних императоров-стоиков опиралась на теорию, подразумевавшую необходимость творить добро.
Но Савл не интересовался такими общими соображениями. Его теория произошла от соединения двух еврейских идей. Одна из них была общим понятием, развитым среди евреев диаспоры вследствие их статуса как гостей в различных принимающих их обществах: это был простой здравый смысл, отражающий force majeure, в обществах, допускавших суверенитет иностранцев, поскольку там мог практиковаться иудаизм. Для квиетистской религии правительство в общем было приемлемым. Что тут можно было сделать?
Именно эта теория оправдывала жертвоприношения в честь кесаря в иерусалимском Храме и в синагогах по всей диаспоре. Если требовалось более общее толкование, то его можно было обнаружить в талмудической компиляции: «Молитесь за процветание правительства, поскольку только из страха перед ним люди не будут терзать друг друга»2.
Выражаясь более философским образом, даже те, кто был убежден, что Конец света придется на время их жизни, могли думать, что светские власти происходят от Бога: в монотеизме все происходит от Бога.
С другой стороны, было, конечно, очевидно, что в связи с маячившим на горизонте Концом света не было никакой необходимости верить в действительную законность мирских властей; порочные порядки должны были исчезнуть в любой момент. Савл объединил эту идею с параллельной — идеей очевидного квиетизма — и создал практический разумный компромисс.
По убеждениям Савла, временные власти должны были погибнуть во время Конца света и исчезнуть со всем текущим мировым порядком, они оставались только на время актуального правления. Следовательно, поскольку это не имело значения, избранные не должны были обращать никакого внимания на них, избегать выделяться как смутьяны и спокойно продолжать выполнять свои повседневные дела. Это — благочестивая фикция. Савл советует избранным вести себя так, как будто совершенно не существует такой вещи, как частная собственность, и, таким образом, нет нужды от нее отказываться, он советует избранным действовать так, как будто власти, которые в любом случае будут стерты с лица земли, абсолютно во всем правы.
Если бы верующие ссорились с властями, то, несомненно, возникали бы мятежи (фактически как раз это и происходило в Палестине за несколько поколений до и через несколько поколений после жизни Иисуса). Это была именно такая ситуация, которой Савл, несомненно, всеми силами старался избежать. Мирские взгляды, которых он придерживался до происшествия по дороге в Дамаск, независимо от того, считал ли он сам себя когда-либо воинствующим мессианистом, позже, после провала предприятия Иисуса, он сменил на диаметрально противоположные. То, от чего он отказался, было лишь грубой, внешней, агрессивной формой агитации против преходящих властей мира сего. Он отказался от всего этого в пользу подчинения потустороннему перевороту, производимому самим Богом. Он агитировал за духовное, внутреннее освобождение от рабства этого мира, подкрепляя свою новую теорию отрицанием всего временного порядка в такой сногсшибательной форме, что по сравнению с этим совершенно меркли такие тривиальные действия, как вооруженные восстания.
Иисус появился как вестник Царства Божьего; затем, на середине жизненного пути, по-видимому, изменив решение (связанное с реакцией на беззакония со стороны римлян), стал стремиться к «форсированию конца», направленного против обычного мира. Возможно, Савл, понимая, что в данной ситуации движение против римского государства было в сущности безнадежным, постиг нечто более важное; в движении против римлян действительно не было никакой необходимости. Бог сам — через воскресение Иисуса — стал причиной всего беспрецедентного положения дел, что умаляло, с точки зрения иудеев, значение всей проблемы римского государства.
Придерживаясь принципа, что на временные режимы следует смотреть так, будто они выполняют поручение Бога, Савл мог просто подняться над любыми фактами и сделать полностью противоположный вывод — бесчисленные правительства вели себя неправедно, и поэтому Бог не мог одобрить их действия никоим образом. Защищая эту теорию «как будто», Савл множество раз не обращает внимания на то, что он сам неправильно был понят властями, на что он сознательно жалуется в других контекстах (2 Кор. 11:23, 25).