Система СавлаТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Система СавлаСтраница 16
Таким образом, он оказался скован двумя еврейскими установками или, скорее, выражением этих установок в его собственной интерпретации текущих событий, доходя в своем абсолютном восхвалении власти до таких крайностей, до которых никто никогда до него не доходил. Конечно, его поддержка властей является настолько невоздержанной даже по своему стилю, что можно предположить, что Савлова настойчивость происходила от потребности в выгораживании евреев от любых подозрений в нарушении спокойствия (Палестина, несомненно, была очень близка к «закипанию») ради его первостепенной цели — содействовать спасению, что влекло за собой и его теорию о Конце света.
В своем неистовстве Савл действительно мог гипостазировать обычное историческое событие, взяв в качестве примера вмешательства Бога переход евреев через Красное море, выделить некий элемент, магизировать его и включить получившийся в результате этого мощный независимый элемент в другую интеллектуальную структуру. Его впадание в глубокий архаизм, в доисторические пласты еврейского сознания, оказывается таким образом подкрепленным как историей, так и древней магией.
Поскольку Савл, как и сам Иисус, а по этому вопросу и все остальные бесчисленные апокалиптики, горячие головы, зелоты, мятежники, энтузиасты, фантазеры и мечтатели Палестины считали вселенную неким критическим уровнем неминуемой трансформации, то он, естественно, рассматривал себя и свое поколение как средоточие этого вихря очевидно проявляемых Богом интенций, т. е. Конца света.
В этой общей схеме Савл отводил себе особое место. Для него лично смерть не должна была стать началом промежуточного, возможно несколько трогательного, состояния бытия; он должен был мгновенно присоединиться к Иисусу (Флп. 1:21—24). В сущности, он хотел оставаться живым ради Тела Христова, новой конгрегации верующих, и увидеть плоды своих трудов. Он считал себя абсолютно превосходящим всех остальных апостолов, поскольку именно он решил проповедовать всему миру свою собственную версию роли Иисуса.
Несмотря ни на что, в представлении Савла судьба евреев оставалась судьбой с высшим предназначением. Кроме того, евреи должны были присоединиться к избранным, а поскольку их сердца были ожесточены по отношению к тому, что ему казалось совершенно ясной идеей (хотя и ограниченной им самим), которая была самым таинственным элементом во всем Божьем замысле, Савл был вынужден проповедовать свое евангелие всему миру, чтобы евреи — из чистой зависти — обратились в новую веру после осознания факта повального обращения язычников (Рим. 1:13—14, 17—24). Это было абсолютно важно для его схемы, поскольку, пока это не произойдет, Славное пришествие не могло свершиться. Таким образом, Савл обратился к язычникам лишь для того, чтобы спасти Израиль!
А евреи, в конце концов, могли спастись, поскольку, согласно Савлу, их сопротивление этому, будучи таинственным, тем не менее было лишь чем-то эфемерным. Их избранность, по крайней мере, этим не отменялась; по этой причине Бог предвидел все неблагоприятные обстоятельства заранее.
Вскоре мы увидим последствия поначалу логичного, хотя и страстного и своеобразного убеждения Савла в неизбежности Конца света, т. е. каким образом его идеи, которые в своей основе были совершенно историческими, иначе говоря, «практическими» и зависящими от конкретных обстоятельств, были искажены, трансформировались и застыли в невообразимом виде. Они превратились в теологию.
При жизни Савл вынужден был бороться с чем-то совершенно другим — с политикой или, возможно, более точно — и с интригами.