Потерянный континентТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Потерянный континентСтраница 10
Для автора Евангелия от Марка эта проблема, как я уже говорил, была простой.
Для того чтобы стереть любое отождествление Иисуса с зелотами, чья агитация привела к войне 66—70 гг., он должен был снять с того обвинение в принадлежности к «активистам» вообще и, в частности, во враждебности к Риму. Для того чтобы сделать это, он должен был лишить естественности Царство Божье — деполитизи-ровать его, вырвав несомненную связь его с Иисусом из реального социополитического фона, и придать ему исключительно потусторонний смысл. Следствием этого стал пропуск в тексте сообщения о нападении на Храм и о последующей попытке Иисуса к подстрекательству.
Именно конвергенция этих двух тенденций привела к апологетическому искажению исторического повествования в синоптических евангелиях. Одно отношение должно было подчеркнуть транс-цендентализацию Иисуса, происходившую в еврейской диаспоре наряду с существованием первоначальной традиции Иисуса как Мессии и его Славного пришествия как носителя Царства Божьего. Другое отношение, отчаянно назойливое из-за горечи происходящей войны, должно было освободить общины последователей Иисуса в Римской империи от позорного клейма зелотов.
С другой стороны, поскольку не было способа вырвать базовые факты из формы, то есть обвинение и казнь Иисуса как «Царя Иудейского» римским должностным лицом, то необходимо было создать повествовательную структуру, которая, содержа неоспоримый факт казни Иисуса, правдоподобно бы его разъясняла.
Это происходило отнюдь не из лицемерия. Мы уже видели, как в диаспоре — под первичным влиянием Савла — Иисус как Мессия был возвеличен до Господа Вселенной, Сына Божьего и Спасителя человечества. Психологически тот же самый импульс, который оторвал реально жившего Иисуса от его исторического фона, был аналогичен первоначальному импульсу в душах евреев диаспоры типа Савла, что заставило их трансцендентализировать также и все традиционные еврейские национальные идеи, оставаясь в то же время убежденными, что это и представляло из себя реализацию еврейской идеи.
Тем не менее очевиден простой факт: то, что Иисус провозглашал, было Царством Божьим, то есть трансформацией мира, в которой языческие силы, преимущественно Рим, должны быть уничтожены, это вместе с казнью его римлянами за подстрекательство неотвратимо напоминает нам об агитации за Царство Божье, которая определяла жизнь в Палестине с момента установления непосредственного римского управления в 6 г. н. э. вплоть до начала рим-ско-иудейской войны в 66 г., и даже более поздней вспышки неудавшегося восстания Бар Кохбы в 132—135 гг.
Короче говоря, очевидно, что любая дискуссия о жизненном пути Иисуса, даже если ограничиваться лишь данными евангелий, сталкивает нас лицом к лицу с зелотами. Эти несгибаемые борцы против иноземного угнетения, способные ввергнуть огромные массы еврейского населения Палестины в отчаянное восстание против Рима, представляли собой кульминацию того настроения, которое нарастало в течение длительного времени.
И мы можем говорить об этом с уверенностью благодаря истории Иосифа Флавия, нашего единственного реального источника для изучения затянувшегося беспорядка, который привел к римско-иудейс-кой войне. Его история необходима не только для учета еврейской политики, проводимой в течение нескольких поколений, предшествовавших войне, она также заполняет фон, стертый в огромной степени, хотя и не полностью, евангелиями.