Потерянный континентТеория происхождения христианства / Христос после Иисуса / Потерянный континентСтраница 25
Документы, которые дошли до нас, были организованы в результате конвергенции двух тенденций: потребности в нарождающемся движении веры в Иисуса, затемняющей реальные жизненные причины его распятия как повстанца против Рима, и параллельного отвер-гания, хотя и по другим причинам, авторитетным еврейским мнением Царства Божьего как лозунга для политической активности.
Искажение перспективы, присущее нашим источникам, едва ли можно преувеличить. Из-за факта, что христианская традиция сама по себе была сфабрикована искаженными документами, традиционная точка зрения настоящего времени принимает, без сомнений, трансцендентальную интерпретацию христианских истоков, интерпретацию, которая, будучи затемнена поначалу историческими ожиданиями первой общины последователей Иисуса, впоследствии, после разгрома евреев в 70 г., расчистила себе дорогу и позже была расширена, возвеличена, разветвлена и объединена именно как институциональное выражение торжествующей тенденции.
Этот вакуум в огромной массе литературы о христианских истоках еще больше озадачивает, поскольку ключ к реалистической трактовке евангелий был указан некоторыми два века назад, в самом начале «высокой критики» в Германии.
Герман Реймарус, первый ученый, реалистически подошедший к изучению евангелий, считал очевидным, что Иисус просто-напросто был казнен римлянами за подстрекательство — подстрекательство, неизбежно возникшее из «активистской» интерпретации Царства Божьего. Но в течение многих поколений после Реймаруса это простое разумное объяснение смерти Иисуса игнорировалось; бесчисленные биографии Иисуса, которые появились в XIX и XX вв., снова вернулись к апологетическому выводу, что казнь Иисуса как повстанца была результатом простого недоразумения.
Несмотря ни на что, самое простое объяснение казни Иисуса является вместе с тем и самым правильным; разумеется, сама очевидность этого факта, как мы уже знаем, объясняет, прежде всего, то, зачем были составлены евангелия. Политическая и эмоциональная потребность отделить Иисуса от его непосредственных корней привела к полному игнорированию движения за Царство Божье и соответственно к возникновению христианской мифологии.
Это игнорирование, которое радикальным образом исказило структуру скудных документов, оставшихся в Новом Завете, само по себе ввело в заблуждение даже светских историков, от которых можно было бы ожидать проникновения сквозь пелену, созданную ком-бинацией искажений в компиляциях и неубедительностью документов. Это привело к постоянному искалечиванию научного подхода. Более или менее как само собой разумеющееся воспринималось то, что происхождение христианства и поражение евреев в восстании против Рима, несмотря на их глубокий симбиоз в период агитации за Царство Божье I в., остались не связанными воедино.
Это заблуждение в среде ученых усугублялось курьезным отсутствием какой бы то ни было еврейской историографии в течение нескольких столетий, начиная с последней книги еврейских писаний (Книга Даниила, написанная приблизительно в 165 г. до н. э.) и до фиксации Талмуда (на несколько столетий позже). А поскольку римские авторы практически ничего не говорили об истоках христианства, то не было никаких источников, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся из-за пренебрежения реальными жизненными обстоятельствами самой ранней агитации. В результате этого светская история I в. — фундаментальной эпохи в установлении современного мира — оказалась окутанной пеленой на почти два тысячелетия.