Дунаев - Вера в горниле сомненийДополнительные материалы / Дунаев - Вера в горниле сомненийСтраница 403
Вот слова, ключевые для понимания конфликта между соколами и ужами в пьесе. Первые отвергают устойчивость жизни и абсолютизируют некое движение её в невнятном направлении. Внешне невнятном, однако ясно видно стремление к безбожной пустоте. Соколы утверждают жизненный прогресс (хоть это слово и не произносится).
Самим включением этого понятия в систему жизненных ценностей, декларируемых пьесой, Горький вносит сумятицу во все попытки осмысления её содержания, ибо на уровне духовном понятие прогресса смысла не имеет, а размышления над прогрессом в материальной сфере не стоит эстетических усилий. Это не предмет искусства. Правда, остаётся ещё душевная сфера, и движение жизни персонажи пьесы понимают и как некий прогресс этических основ своего существования. Однако такое понимание — саморазоблачительно. Прогресс реализуется здесь как осуществление системы большей вседозволенности, как отвержение устоявшихся норм христианской морали.
Прогресс на уровне душевном может пониматься единственно как всё более совершенное усвоение человеком и обществом этических норм, данных в Откровении. Сами эти нормы — неизменны. Изменение норм всегда будет только регрессом, что Горький объективно показал в своей пьесе. Подлинно мещанами можно назвать именно тех, кто содействует такому регрессу.
В заключительной сцене пьесы "Мещане" как бы предлагаются два рецепта противостояния земным тяготам: жизненный прогресс (Тетерев) и терпение (Бессеменов). Горький, несомненно, отдаёт предпочтение идее прогресса.
Идея прогресса — одна из неявно-ведущих и в пьесе "На дне" (1902). Во всяком случае, осмысление жизни исходит здесь из понятия постоянно прогрессирующего улучшения жизни.
В идее прогресса скрытно таится идея Царства Божия на земле. Это подразумевается и в словах старика Луки (о том, что люди живут для лучшего), с которыми соглашается Сатин, а ему Горький передоверил высказать свои важнейшие гуманистические мечты. Гуманизм без помышлений о земном благоденствии никогда не может обойтись.
В пьесе выведены люди, не отвечающие этой предназначенности движения к лучшему, остановившиеся и гибнущие оттого. Онитакже не имеют веры: её убила в них эмпирическая реальность. Закрываясь от этой пугающей их реальности, они подменили веру дурманом иллюзий, живут ими, а то и просто одурманивают себя водкой, картами, воровским промыслом.
В пьесе "На дне" писатель совершил акт отвержения своих прежних заблуждений: идеализации босячества и ухода в мир, созданный посторонней фантазией (вспомним, как он разъяснял необходимость чтения книг). Горький прозревает то, в чём сам прежде был не твёрд: "Я — знаю ложь! Кто слаб душой . и кто живёт чужими соками — тем ложь нужна . одних она поддерживает, другие прикрываются ею . А кто — сам себе хозяин . кто независим и не жрёт чужого — зачем тому ложь? Ложь — религия рабов и хозяев . Правда — бог свободного человека!"
Но правда становится в системе художественной образности пьесы некоей абстракцией. Взамен одной лжи автор пьесы утверждает ложь иную — обман гуманизма, идеи которого пародийно звучат в пьяной беседе двух опустившихся "на дно" босяков, шулера и сутенёра. Гуманизм есть новая иллюзия, которая заменит прежние, и Горький показал это объективно, хотел он того или нет. Бытие человека в безбожном пространстве обессмысливается, не устанем это повторять.
То что пространство пьесы о босяках строится автором вне Бога, о том свидетельствует реплика Луки:
Пепел. Слушай, старик: Бог есть?
Лука (негромко). Коли веришь, — есть; не веришь, — нет . Во что веришь, то и есть .
Перед нами пример антропоцентричного мышления, которое ставит бытие Божие в зависимость от веры в человеке, превращает Бога в иллюзию, включённую в ряд прочих иллюзий, какими живут персонажи пьесы. Именно Лука ведёт разговор о Боге как об утешительной иллюзии, когда уговаривает умирающую Анну немного потерпеть.
Ещё одно подтверждение бездуховности мира опустившихся "на дно" — их отвержение совести, которая, как учил святитель Феофан Затворник, есть проявление духовной жизни человека. В споре Пепла с Клещём в первом акте пьесы совесть объявляется ненужной и вредной для босяцкой жизни.
Разговор же о духовных понятиях в этом мире извращается лицемерным суесловием.
Склонностью к пустословию страдают многие персонажи пьес Горького.