Дунаев - Вера в горниле сомненийДополнительные материалы / Дунаев - Вера в горниле сомненийСтраница 411
Наиболее значительное создание Горького-драматурга в этот период — первый вариант пьесы "Васса Железнова" (1910), рассказ о судьбе сильной характером женщины, которая ценой утраты душевного покоя становится вдохновительницей двух преступлений ради сохранения материальной основы существования своего вырождающегося семейства.
"Фальшивая монета" (1913) — не вполне внятное повествование о людях, обманывающих друг друга и самих себя, живущих фальшивыми ценностями.
В пьесе "Зыковы" (1915) Горький выводит на сцену людей, живущих "в смятении понятий". В жизни они видят прежде всего зло.
Пьеса "Старик" (1915) — одно из примечательных по замыслу произведений Горького, мысль которого: воздаяние за грехи. У у каждого человека свой тайный грех — утверждает писатель. Но может так быть, что у грешника всё-таки устроится жизнь, придёт благополучие. Однако только его счастье поманит, тут же придёт Старик (то ли Антон, то ли Питирим) — судьба — и разрушит всё счастье, отнимет покой, а там и всю жизнь.
8
Революцию февраля 1917 года Горький принял с восторгом: обрушилась столь ненавистная ему власть.
Правда, после октября Горький как будто отрезвел. В статьях, которые составили цикл "Несвоевременные мысли", он отзывался о деятельности большевиков, Ленина в частности, весьма резко. В итоге отношения его с властями предержащими настолько ухудшились, что он вынужден был эмигрировать, хотя внешне это было представлено как отъезд на лечение: не мог же великий пролетарский писатель-буревестник бежать от пролетарской власти. Большевикам это было политически невыгодно, сам же Горький, несомненно, не хотел сжигать за собой мостов. Живя в эмиграции, Горький не рвал связи с большевистской властью.
Когда в 1927 году появилось от имени русской эмигрантской литературы открытое письмо "Писателям мира" с призывом обратить внимание на те страшные преступления, которые творит большевистская власть, именно Горький (а с его голоса Ромэн Роллан) громче всех ответил: это ложь, это ненависть отщепенцев, в Советском Союзе писатели благоденствуют, можно не тревожиться. И Европа успокоилась. Обращение русских писателей осталось даже без сочувственного ответа.
Как верно заметил А.Солженицын, опасение возможных денежных неудобств заставило Горького вернуться (уже не в Россию, а в Советский Союз). Разумеется, от него ждали прославления нового строя — и он выполнил, что требовалось. Путевые заметки "По Союзу Советов" (1929) стали контрастным продолжением цикла "По Руси". В отличие от прежнего, в стране ничего дурного замечено не было, поэтому шёл поток восхвалений и восторгов деяниями большевиков, преобразующих жизнь. Особое восхищение вызвал у Горького Соловецкий концлагерь, так что он не усомнился высказать свой вывод: "необходимы такие лагеря, как Соловки". Увидя то, что сделано трудом репрессированных, писатель "с гордостью" воскликнул: "Это сделано силами людей, которых мещане морили бы в тюрьмах". Комментировать подобное, кажется, нет нужды. А.Солженицын утверждает, что Горький хорошо знал, что творилось на Соловках. Если это так, то может вызвать только изумление.
Религиозное осмысление природы зла Горький отверг давно и, связав религию с тем же мещанством, признал в ней одну из причин зла. Писатель мыслит теперь по чёткой и ясной схеме: он тщательно выискивает все проявления борьбы с частной собственностью и с самой идеей частной собственности в сознании людей.
Перечитывать сочинения Горького очеркового характера, в которых прославляется советская власть, не стоит. Основная мысль в них, что в стране всё хорошо, а если и не очень хорошо, то скоро станет вполне хорошо. Если же на глаза автору попадается церковь, он не упустит случая поиронизировать.
Помимо путевых очерков писатель создал в послереволюционное время несколько малоинтересных киносценариев, малоинтересных, а также множество литературных портретов, весьма совершенных в художественном отношении (Горький вообще был мастером этого жанра), но нередко лукавых по содержанию. Их цель всё та же. И прославить власть. Особенно заметно это по воспоминаниям о Ленине, которые автор вымучивал несколько лет, перебирая варианты и подлаживаясь под складывающийся канон величания вождя. И сам много потрудился для окончательной выработки этого канона. Ранее, в "Несвоевременных мыслях" Горький обличал бесчеловечность Ленина весьма жёстко, теперь он умильно повествует о человечности своего давнего знакомца, пристрочив под конец белыми нитками дифирамб "наследникам разума и воли его".